Когда я приблизился к замку – у меня дух захватило от его красоты! Вот здесь бы я жил! Посчастливилось Ирику, так рано стал князем и живет теперь, бед не зная. И почему жизнь так несправедлива? Мы с братом целыми днями работаем, чтобы нашей семье хватало на пропитание, а кое-кому все с рождения достается просто так. Бери и пользуйся. Ирик всю жизнь живет в такой красоте, а я лишь к шестнадцати годам накопил денег, чтобы хотя бы поглядеть на столицу. Когда-нибудь здесь буду жить и я. В этом замке...

Вокруг не было ни единой живой души. От чего становилось не по себе больше, чем когда ждал за деревом противника. Тогда неподалёку со мной был человек, который пытался убить меня. Но он хотя бы был живой. А сейчас я был один наедине с зоной. Кто-то говорит, к этому можно привыкнуть. Заливают. Я здесь шесть лет и до сих пор не привык. А те, кто кричал, что привыкли, уже не топчут зону... Угрюмый не верит, что Монолит существует. Мунлайту вообще все равно, в каком месте Зоны рисковать собственной шкурой. Но деньги есть деньги, а заказ есть заказ – и они отправляются к овеянному ужасными и неправдоподобными легендами четвертому энергоблоку...

Деду хватило моего рассказа, чтобы сложить два и два. Уж не знаю, какую роль в проведенном им анализе сыграла его собственная осведомленность, но результат был… удручающим. Для меня. Восстание в столице не так давно спокойного Русского государства подхватывает людей, будто буря листья, и несет их сквозь пожары и дым к грандиозной катастрофе. Грохочут в ночи взрывы и горят дома, грохочут по древней брусчатке гусеницы бронемашин. Служилые и владетельные бояре увлеченно режут друг друга, не гнушаясь ничем, бросая в атаку собственные дружины и привлекая на свою сторону европейских наемников.

Мысль лихорадочно дернулась в голове, ища, где тут выключатель у рефлексов. Наконец, собравшись с силами, переворачиваюсь на левый бок и принимаю вертикально-сидячее положение. В районе поясницы что-то мешает, но мне сейчас не до этого: наконец-то включился слух, и мой внешний мир тут же обрел объем и пространство. – А моя бедная голова – слабый шум в ушах и изрядную, хотя и понемногу отступающую, боль. Работающие в режиме «поиск ракетами цели» глаза тоже эту самую движущуюся цель нашли, и, вспомнив, что у людей зрение вроде как должно быть бинокулярным, дружно на ней зафиксировались и включили, наконец, режимы «резкость» и «светофильтр».

Мелисанда с грустью смотрела мальчишке вслед. Гуго сказал правду: у нее нет никаких шансов против сарацин. Ей даже с оруженосцем-недоучкой не управиться. Чтобы мечом пробивать кольчуги, требуется сила. Сила, которой у Мелисанды нет и никогда не будет. Зато у нее есть другое. Отец обучил ее смотреть и слушать, думать, притворяться наивной девчонкой, а самой замечать слабости противника. Она видела и знала многое. И то, что ее матери – королеве Морафии, – на мужа наплевать. И то, что Гуго в нее влюблен. И то, что рыцарей, поддерживающих короля, становится всё меньше и меньше.

Мой интерфейс, наконец, заработал, проступили полоски их жизней. Полные! Чуть ниже – серая штриховка. Маны – ноль! И не восстанавливается! Имена – сплошной набор нечитаемых символов, явный баг, а дальше еще занятнее: раса – «неизвестно». Уровень 500+! Игровая механика трещала по швам. Иконки интерфейса внезапно мигнули, уровни противника резко уменьшились до 400+, словно движок заново пересчитал их, адаптировал к «Хрустальной Сфере». Уже легче! Я тут же атаковал ближайшего «гнома», провел коронную связку ударов. Клинок мутным росчерком вспорол доспехи, вонзился в плоть.

Попаданцы бывают разные. Этот необычный. Он загадка для Абвера. Он загадка для Смерш. Кто он такой «чужой», чуть не сорвавший операцию Красной Армии «Багратион». Позже, завербованный Смерш, при поддержке оперативной группы разведчиков, наголову разбивший американский контингент в Арденнах?.. Подойдя к месту стычки патруля с талибами, он уже не отвлекался. Воля, нервы, сжаты в кулак. Эмоции откинуты. Весь организм сконцентрирован. Виттман понял, как будет действовать, что его предварительный расчет верен. Переговорив по рации с командирами взводов, он отдал приказ подчиненным: Всем, внимание! Действуем по оговоренному плану. Вперед! К бою...

Умерли дедушки, бабушки, папы, мамы и в том числе приемные родители. Умерли содержатели детских приютов. Умерли многие преподаватели в школах. Это не захватило лишь самые окраины... Подозревали множество всевозможных вещей – заговор вражеского режима, эпидемии, вмешательство пришельцев – тогда ведь все и на всех уголках шептались о красных… Уже на второй день все трупы были вывезены, а расследование – начато. Правда, оно тянется до сих пор. Причиной смертей оказались мы - дети. Ученые ничего явного не отыскали и освободили детей, которых изучали, взрослые были убеждены, что мы разносим какую-то неизвестную заразу, и стремились меньше иметь контакт с нами.