Огненная линия рассекала ночное небо и оборвалась ослепительной вспышкой. Звук пришел с запозданием: мощный удар сотряс атмосферу, из пылающего облака брызнули горящие обломки. Метеорит? Лучше бы так. Но это зрелище выходило за привычные рамки. Оно было красивым и страшным, как символ Апокалипсиса. Это знак. И истолковывать его можно по-разному. Очень хочется верить, что знак этот – добрый. Да только не было еще в памяти добрых знаков. Все события этого мира несли за собой голод, смерть, страх. И теперь не нужно предаваться бесплотным надеждам.

Никто ничего не мог понять. Вторые сутки на исходе, а данных все ноль. Вокруг – полные разрушения. Пять сильнейших взрывов, повлекших за собой цепную реакцию техногенных крушений, пробудивших тектоническую активность земной коры, грянули одновременно в пяти точках евразийского материка, удаленных друг от друга на сотни километров. Источник возникновения аномалии размещен в ином измерении, согласно теории гиперточки, его проекция на наш мир будет иметь вид нескольких полых гравитационных сфер, при этом математический центр любого из искажений одновременно является центром любого другого, а также центром аналогичного явления в ином измерении...

Мы проиграли свою войну. И потом, спасая остатки своего ордена, Магистр созвал нас в храме Зари и сообщил о своем намерении... Он сообщил, что мы пришли не в свое время, что невежество и суеверия еще чересчур сильны, что нам надлежит скрыться, уйти, чтобы затем донести свои идеи до последующих поколений. До тех, кто нас, может быть, услышит. Это было наше решение и наша ноша. И пока наш Магистр был с нами, наша доля не казалась нам такой уж тяжелой. Потому что мы верили ему – и верили в него. Да и как можно было в него не верить? Ведь именно он явил нам этот мир с иной стороны, он научил нас видеть и смотреть!..

Прожив в браке ровно пятьдесят лет, мы с женой не ощущали себя немощными и дряхлыми, несмотря на то, сердечко частенько и пошаливает, но даже мыслей о том, что через неделю, после празднования золотой свадьбы я останусь вдовцом, у меня никогда не было... –  Вот здесь, здесь, и на следующих пяти страницах там, где галочки, – ответила вечно любезная рыжая барышня, чье имя я даже не стал спрашивать. – После продажи квартиры, все необходимые деньги будут перечислены в фирму «Universal Game», а остатки переведены на ваш виртуальный счет, как вы и хотели. Послышался тихий всхлип. Я приподнял глаза на тихо плачущую дочь и тут же прижал ее к себе...

Рома пришел в себя уже в здании, в помещении с обшитыми блестящим металлом стенами и потолком. Совершенно обнаженный Роман, стоящий в центре комнаты, был буквально распят на хитрой системе креплений. С придвинутого к нему аппарата свисала много проводов с клеммами, прозрачные капельницы с иглами, отдельно висели белые зажимы для рук и ног, к которым провода и шланги крепились. Меня же искать станут, выдохнул Роман. Да никто тебя искать не станет. Справку о смерти в загс как раз сейчас повезут.

[/center]

Мы с существом замерев глядим друг на друга. И тут одновременно совершаются две вещи – я осознаю, что вижу глаза РАЗУМНЫЕ. Существо порывисто отступает на шаг и начинает удаляться в темноту. Стооой! Кричу я и бросаюсь следом. Пусть и ужасное, но, похоже, разумное. А у меня теперь особо и выбора нет. Не задумываясь об явной глупости собственного поступка и о последствиях просто вбегаю в темный зев скального лаза и врезаюсь в мохнатую грудь. Меня тотчас обхватывают огромные когтистые лапы, а существо, наклонившись, начинает обнюхивать. Вот и попала. До меня лишь теперь «доходит» какая я идиотка, осталось только еще самостоятельно в пасть влезть. Напряженно сжавшись ожидаю, когда существо вцепится в меня зубами.

Джейн кинула едва начатую сигарету на булыжную мостовую и с такой силой стала давить ее черным сапожком, как будто намеревалась вместе с окурком втоптать в грязь и свое крошечку вспыхнувшее чувство. И тут каблук-шпилька хрустнул и сломался. Джейн пошатнулась, уже собираясь предельно не грациозно упасть на мостовую, как нежданно рядом возник Малкольм – источающий какой-то чудесный аромат, златовласый, мускулистый – и спас ее от падения. Его темные глаза блеснули в свете лампы, но, несомненно, он был чрезвычайно галантен, чтобы открыто рассмеяться над неловкостью дамы.

Махтхольф качнул головой и откинулся в кресле. На линкорах балласта не держат, сказал он себе. Если девочка ходила на серии «Иероним Людендорф», свое дело она знает. Это уже что-то. Обормоты экономят, посылают карго без конвоя – район, в принципе, тихий, но имеется там несколько участков, где вероятно встретиться черт знает что; опытный мозг отставного полковника уже проделал быстрый расчет курса, и сейчас Хикки мыслил себе путь на Мармон так ясно, словно проходил его не раз... Ступив через порог свободного кабинета, Хикки сразу понял, что этот офис был снят совсем недавно. Видать, эту контору сняли только для того, чтобы сформировать наш экипаж. Что ж, такое тоже случается.